Попытка – не пытка - Страница 44

– Ну, ну… Ну, ну… Успокойся… Все под контролем! Ты испугалась, что я не смогу тебя в 1937 год отправить? Так не переживай, я все переустановлю, программы перепишу – и все будет о’кей.

Я закрыла лицо руками:

– Больше не могу… Не могу выдерживать тупости твоей бараньей. У тебя есть копии этих программ? Сколько по времени займет их восстановление? И что все это значит? Тебе на хвост сели? Да?

Он плюхнулся рядом и стал гундосить:

– Ну не обижайся… Копий нет. Все хранится у меня в голове… Я же не думал, что чем-то стоящим занимаюсь… Мне казалось, что это никого не интересует, кроме таких дураков, как мы с тобой… И знаешь, хочу признаться, что не сказал тебе кое-что важное…

И он начал свою исповедь, которую я слушала, не понимая, как психически нормальный и бесспорно гениальный человек мог вести себя как абсолютный кретин. Оказалось, что он заметил нечто неладное уже довольно давно – еще до своего исторического полета в 1974 год. Якобы за пару дней до этого он и увидел, что под окном стала дежурить синяя машина, которая, по его мнению, может быть оборудована подслушивающими устройствами. Но об этом он догадался только сегодня, а тогда он все еще продолжал заблуждаться, думая, что всему миру его исследования до фонаря. После этого был момент, когда он забросил меня в прошлое на десять часов, а сам сел работать. И тут неожиданно началась атака на его компьютер, а я в своем 1937 году оказалась под угрозой невозвращения, то есть на волосок от трансформации в молекулярную пыль. Меня спасло только то, что он – о чудо! – выдернул провод выделенной линии и запустил свои супермощные программы безопасности. Продолжал ли он в последующие дни оставаться отключенным от Интернета? Ясное дело, нет! Ведь где же он смог бы тогда читать новости и пополнять свой интеллектуальный багаж?

Но еще хуже, как оказалось, дела обстояли с его путешествием в прошлое. По его словам, он, воспользовавшись собственным старым пропуском, проник в лабораторию под самый конец рабочего дня, сделал там кое-что очень важное (об этом он так мне ничего и не рассказал, прикрываясь подпиской о неразглашении и военной тайной) и вернулся обратно, чтобы начать эксперимент. И тут у него все пошло наперекосяк. Та штука, которой он занимался в 1974 году, сработала немного не так, как ему того хотелось. Но это он понял не сразу, а потом, когда запустил программу переиначивания реальности. И теперь эта жара вовсе не закончится через две недели, как он мне обещал, а будет продолжаться еще неизвестно сколько. Ну и про таймер, который должен сработать в 1974 году, он, конечно же, наврал. При этом он очень удивился, почему я сомневаюсь в том, что его итерационная программа корректно работает. Ведь эта совершенно аномальная жара все-таки наступила, а значит, он является истинным гением отечественной мысли и сможет одним щелчком переделать мир, тем более что теперь-то он уже точно внес все необходимые изменения и довел обе программы до совершенства.

На мой вопрос о том, что теперь вообще будет с погодой в нашем регионе, он заявил, что ничего страшного не произойдет, хотя… Зимой, вполне возможно, случится что-то из ряда вон выходящее, но особенно глобальных последствий его выкрутасы, скорее всего, иметь не будут. После этого он поклялся мне отключить комп от выделенки, в кратчайшие сроки восстановить систему и отправить меня наконец в 1937 год.

– А сейчас иди к себе, отдохни, заклей конвертик и успокойся, – заявил он, по-отечески заботливо поднимая меня с дивана. – Думаю, что часам к восьми вечера все будет готово.

Оставив его наедине со своими безумными мыслями, я забрала посылку, пошла домой, аккуратно приклеила бумажный треугольник и, приняв душ, слегла в кровать и заснула, задыхаясь в дыму лесных пожаров.

* * *

Часа через три меня разбудил телефонный звонок:

– Ты только не волнуйся, но комп сломался. У него блок питания полетел, – сказал, заикаясь, Натаныч.

– Блок питания? – Я села на кровати. – От того, что хакеры на тебя напали? Скажи мне, вот ты враль такой от природы или этому тебя в твоем «почтовом ящике» научили?

Он захихикал:

– Умная, да? Ну хорошо, блок питания в норме. Проблема другая. Короче, так. Если хочешь лететь в тоталитарный 1937 год сегодня ночью, то давай мне свой лэптоп, я буду из него машину времени делать. А ежели тебе милее наша демократическая действительность, то можешь подождать еще денек…

– Понятно… – Я метнулась к столу и быстро включила ноутбук, чтобы успеть заархивировать и защитить паролем все личные документы и фотографии, по которым Натаныч с его манией совать нос, куда не следует, непременно будет лазить. – Сам зайдешь или мне подняться?

– Сиди уж, красавица… Сейчас буду…

После его ухода я несколько минут бесцельно побродила по квартире, а потом вышла на балкон посмотреть, стоит ли еще во дворе загадочная синяя иномарка. Оказалось, что она действительно облюбовала себе место возле трансформаторной будки и, по всей видимости, никуда уезжать не собиралась. На этот раз у нее было приоткрыто водительское окно, и мне было хорошо видно, как человек за рулем что-то пьет из пластикового стаканчика и разговаривает с кем-то сидящим на заднем сиденье. Интересно, они действительно торчат здесь, чтобы прослушивать наши разговоры, или Натаныч это для красного словца брякнул? Посетовав в душе, что за всю жизнь не прочитала ни одного детектива, я вернулась в комнату. У меня было ощущение, что я живу в каком-то мире ужасов, где, с одной стороны, царствует расстрельный мрак 1937 года, а с другой – не дает никуда рыпнуться колпак, созданный неизвестными наблюдателями. Если Натаныч прав и его действительно пасут, то больше нам нельзя открыто обсуждать планы оптимизации общества. Придется это делать как-то тайно, хотя… В том случае, если какие угодно структуры задались целью нам помешать, то, ясное дело, они не ограничатся одним взломом программы…