Попытка – не пытка - Страница 13

* * *

Проспав до половины первого, я вскочила обновленная и готовая к серьезным умственным нагрузкам. Итак, доказательства! Я подошла к окну и, смакуя пряный кофе, по привычке стала рассматривать торчавшие на горизонте леденцовые башни «Москвы-Сити». А может, принести ему фотографии с видами столицы? Так он убедится в том, что город 1937 года отличается от города 2010-го, как Жмеринка от Шанхая.

Или нет… Переписать в ноутбук как можно больше информации о его правлении, накачать туда всяких политических статей да и поставить ему все это на стол. Что он на это скажет?

А еще лучше… Сделать и то, и другое, только несколько иначе…

Окрыленная посетившей меня долгожданной идеей, я бросилась к компьютеру и в течение нескольких часов сохраняла всевозможные страницы любительских и профессиональных сайтов по истории. Сделав внушительную подборку сведений, я переоделась и пошла наверх к Натанычу, проситься отправить меня в полет.

– Явилась-таки? – спросил он, добродушно похлопывая меня по плечу.

– Да. И давай постараемся обходиться без воинственных разборок.

– А я что? – Он прижал к груди худые волосатые руки. – Я таки из самых мирных побуждений… Ну сказал что-то лишнее, но мне же можно… Я гениальный.

– Ладно, гениальный! – Я села на диван и постучала пальцем по принесенному ноутбуку. – Смотри, это я должна взять с собой. Может быть, он впечатлится.

Натаныч потянул за хвостик питающий провод:

– А вот сей предмет тебе, скорее всего, не пригодится. У него в элитных кремлевских розетках наверняка напряжение 127 вольт, а не 220.

– Ничего, я по-быстрому, на это аккумуляторного заряда должно хватить.

– И это весь план? Печально, печально… – разочарованно пробормотал мой хамоватый гений. – А ты не боишься, что это невероятное для 1937 года устройство, на котором, кстати сказать, откровенно написано, что его произвели в Китае, натолкнет вождя на мысль о твоей принадлежности к иностранной разведке?

Я шумно выдохнула:

– С ним можно бояться абсолютно всего. Я тебе это авторитетно заявляю. Дышать, сидеть, говорить… Только и остается, что надеяться на его здравый смысл. И именно на это я и уповаю.

– И все-таки очень хорошо, что Берии нет рядом. – Натаныч потер руки и стал загружать компьютер. – А то тебе бы там быстренько растолковали и про здравый смысл, и про достижения китайских производителей.

Усевшись на ковер, я забеспокоилась:

– Слушай, а на сколько мне лететь? Вдруг он все-таки решит отправить меня на допрос? А у меня больше нет желания устраивать шоу-программу для ЧК.

Натаныч задумался:

– Да… Это задачка! Ежовщина, понимаешь ли в самом разгаре. Идут массовые аресты. А тут ты – вся такая невинная в своих возвышенных рассуждениях о двадцатом съезде и перестройке. Даже не знаю, что сказать. Может, будешь появляться у него каждые пять минут? За это время тебя хоть из Кремля вывести не успеют.

– Нет… Ладно. Это все нервы… – Я вцепилась в электроды и прижала к себе ноутбук. – Отправляй меня в 16.00 следующего дня. Ну, скажем, минут эдак на девяносто.

– Есть, товарищ первый советник главы государства! – рявкнул Натаныч и стукнул по кнопке.

Я переместилась в кабинет и, к своему удивлению, увидела Сталина не за письменным столом, как я ожидала, а прямо возле того места, куда я телепортировалась. Это меня напугало еще больше.

– Добро пожаловать, – сказал он и подал мне руку. – Как я понимаю, вы принесли обещанные доказательства?

– Это только их вторая половина.

Мы сели за стол, и я стала объяснять:

– Иосиф Виссарионович, я долго думала и пришла к выводу, что мои аргументы должны состоять из двух частей. Начнем с первой. Я хотела взять с собой фотографии Москвы 2010 года, но потом поняла, что вы можете заподозрить меня в подделке. Поэтому я попрошу вас выдать мне фотокамеру с пленкой. Я сделаю снимки, а ваши люди проведут экспертизу и напечатают фото.

– И вы думаете, что справитесь с нашей древней техникой? – он иронично посмотрел на меня.

Его хорошее настроение навевало невеселые мысли. С чего бы это он так развеселился? Может, товарищ Джугашвили меня просто дурит и никакие доказательства ему не нужны, так как он уже давно пришел к выводу, что я не визитер из будущего, а артистка эстрады? Или он выслушает меня, а потом прикажет грохнуть прямо здесь, в Кремле… Я задумалась, но вовремя вспомнив, что надо отвечать на вопрос, сказала:

– Не беспокойтесь. У меня большой опыт работы с самыми разными фотоаппаратами. Пусть назовут мне чувствительность пленки, а об остальном я позабочусь.

– Это хорошая идея, товарищ Санарова. – Он снял телефонную трубку и сказал: – Распорядитесь, и пусть в течение часа мне принесут опечатанную и заряженную фотокамеру.

Потом он указал на ноутбук и спросил:

– Ну и что это за вторая часть? Секретное оружие?

– Нет, что вы! – перепугалась я. – Это… Это такая машина, которая хранит в себе информацию. В 1937 году ничего подобного вроде бы нет. Я сейчас включу и покажу вам материалы и изображения различных документов, в которых описано то, о чем я говорила в прошлый раз. Можно?

– Разумеется! – Сталин снова смотрел на меня как на какую-то говорящую диковинку.

Дождавшись окончания загрузки, я повернула к нему ноутбук и, извернувшись змеей, стала показывать всевозможные карты военных действий, сканы открытых государственных документов разных времен и фотографии политических деятелей.

Примерно через час после начала моей презентации в кабинет принесли листок с описанием пленки и фотокамеру. Видимо, это было последнее слово импортной техники, так как по виду оно сильно смахивало на бабушкин трофейный аппарат, которым она умудрялась снимать меня аж до начала восьмидесятых годов.